Отзыв: Книга "Цвингер" - Елена Костюкович - После прочтения в голове долго была "каша".

Цвингер, в случае если кто не понимает о чем речь — дворцовый комплекс в Дрездене, музейный квартал, где, в частности, размещена, легендарная картинная галерея. Картины и иные дрезденские шедевры — в что числе «Сикстинская мадонна» — были сохранены от смерти во время ВОВ, русскими войсками, увидевшими их в тайниках, абсолютно для сбережения произведений искусства не адаптированных.

Ключевой герой романа — литературный разведчик Виктор Зиман, европеец русского происхождения, выехавший с матерью на Запад будучи ребенком, — получает доступ к материалам из наследства собственного деда и иным документам, касающихся выручки русскими войсками данных самых шедевров.

На руках у него лишь только часть большого архива, отлично бы его совместить, классифицировать и опубликовать. Как было произнесено у русского поэта, это надо не мёртвым, это надо — живым. У Виктора есть и свой личный интерес — его дед, дизайнер и искусствовед по профессии, техник-лейтенант по званию, после чего диссидент по убеждениям, непосредственно принял участие в поисково-спасательной операции, 1-ый заприметил картины и в том числе и затем написал об данном книжку. Дело у Виктора Зимана, Вики, как его именуют приятели, идёт сносно, но некто очень и очень авторитетный и богатый жаждет картотека перехватить — и почему-то, с какой целью. И вся данная обстановка как оказалось неявно связана с таинственной смертью мамой Виктора в автокатастрофе, произошедшей большое количество лет назад…

Именно детективно-триллерная элемент романа в абсолютной мере оживает лишь только в последней четверти книжки, до сего перед нами всё, что угодно, но лишь только не искусствоведческий остросюжетник: амурный и плутовской любовь (общительный мужик, Виктор некоторое количество потерялся в собственных дамах), домашняя хроника, трэвелог, подробнейшие этнографические экскурсы (Бабий Яр, лагеря), физический абрис о будничной жизни евро литературного сотрудника начала XXI века, сатирическая зарисовка: некоторый издательский магнат из РФ по фамилии Хомнюк выписан чрезвычайно зло и узнаваемо…

«Если уж я пишу единственный роман в своей жизни, буду строчить его, так, что бы он был больше бесцветным, невесомым, мне казалось, станет не довольно верным. Я желала его как следует утрамбовать», — признавалась в интервью Ирина Александровна Костюкович, знаменитая нам как толмач романов Умберто Эко и литературный разведчик Людмилы Улицкой, Саши Соколова и иных высококлассных создателей, — Мне хотелось сделать подобный образ книжки, в который читателя затягивает, как в аэро-трубу, и начинает мотать, туда и сюда. Мне хотелось вымотать читателя, замотать его до подобный степени, до которой замотан герой».

750 страничек подобного творчества выдержит не любой. Язык романа припоминает о трепе интеллектуалов в романе Умберто Эко «Маятник Фуко»: интеллигентский фольклор, цитатки, умелый сленг, текста из самых различных лексических слоев, иногда и матерок, драный синтаксис, правильно передающий суматошную атмосферу Франкфуртской книжной ярмарки и беспорядочные духовные перемещения головного персонажа: «Это крышка рассказа. Случайно проскакивает разоблачительное: “забыв о тех”. Нет, а припоминать же надлежит, возражает, мучаясь, Вика. Как будто дедушка имеет возможность слышать. Кто же станет глашатайствовать за тех, в случае если не мы. Послушай! Мы — ты, а за тобой я, — сохранившиеся части истребленного мира… Кровинки местечкового идишланда. Частички Липок и Остоженки, профессорских сообществ Киева и Столицы. Мы, осколки погасших галактик «Аэропорт» в Столице и «Переделкино» в Подмосковье, те, кто ещё припоминает обтачивающих карандаши затворников в Малеевке, Комарове и Ялте. Мы не невзначай пронырнули между перемалывающих лопастей».

Как ведомо, в российском языке текст «агент» означает не лишь только шпиона (или, в случае если угодно, лазутчика, дознавателя и вообщем спецслужбиста), но и человека, деятельного в заинтересованностях иных людей, исполняющего чужую волю. Виктор не лишь только мужественно, при всём своём легкомыслии и погруженности в высочайшие материи, ведёт расследование, рискуя натолкнуться на эти прецеденты биографии возлюбленных людей, которые чем какого-либо другого бы не аристократия никому. Он исполняет волю доверившихся ему. Именно, все его приключения — метафора пути всякого человека: докопаться до истины и исполнить своё назначение — избежав рубящих лопастей самому и сделав так, чтобы под их никто не попал; не подвести, не облапошить доверие тех, чья жизнь и участь от тебя находятся в зависимости — по другому вся твоя высочайшая задача и например именуемые умственные и духовные искания потускнеют любой значение.

В случае если интерпретировать изложенное в романе этим образом, жалобе к стилистике и композиции книжки — на мой взгляд, абсолютно оправданные — в случае если и не снимаются начисто, то становятся чем-то факультативным.

Да и роман запутан, почти все детали очевидно сверх избыточны, турбулентность в книжке эта, что забываешь, откуда и куда ведёт нас создатель — но пусть в него кинет гранит тот, чей Цвингер ни разу не бомбардировали и чья жизнь безупречно ровная и гладкая.